Гражданский процессуальный кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс Республики Молдова исчерпывающе предусматривают доказательства, которые могут быть использованы в судебном разбирательстве, в том числе аудио- и видеозаписи. Однако оба нормативных акта обуславливают их применение, а именно: они не должны быть получены путем нарушения прав и свобод человека и с разрешения следственного судьи (УПК) или скрытая аудио- и видеозапись должна быть разрешена законом (УПК).
Или же, по-видимому, скрытая запись (не основанная на решении следственного судьи) нарушит право на частную, интимную и семейную жизнь, права, гарантированные Конституцией посредством ст. 28 (Государство уважает и защищает частную, семейную и интимную жизнь), ЕКПЧ через ст. 8 (Каждый человек имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции), Всеобщей декларацией прав человека через ст. 12 (Никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища или тайну его корреспонденции…) и т. д. национальных и международных актов, которые квалифицировали бы это как незаконное.
Европейский суд по правам человека дал следующее толкование понятия частной жизни: это право на неприкосновенность частной жизни, право жить так, как ты хочешь, защищенное от огласки. Право личности на самоопределение, а также право на защиту семейной, интимной и частной жизни имеют некоторые из наиболее неоднозначных практических и законодательных последствий.
Интерпретационная литература этих понятий в Международном пакте о гражданских и политических правах показывает, что уважение интимной и частной жизни защищает особую область человеческого существования и автономии, которая не распространяется на сферу свободы и частной жизни других лиц и имеет следующие основные компоненты: идентичность, неприкосновенность, интимность, общение, сексуальная идентичность.
В доктрине некоторые из следующих действий считаются вторжением в частную жизнь:
- преднамеренный перехват или использование частного разговора;
- запечатлевать или использовать изображение или голос человека, если он не находится в общественном месте;
- наблюдение за частной жизнью любыми способами, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом;
-использование переписки, рукописей или других личных документов.
Неприкосновенность частной жизни охраняется также ст. 177 Уголовного кодекса Республики Молдова. Здесь законодатель даже не попытался квалифицировать данное нарушение как правонарушение, тем самым подчеркнув его социальное воздействие (за исключением данных, обрабатываемых в информационных системах).
Однако необходимо подчеркнуть, что право на личную, интимную и семейную жизнь не является абсолютным правом. Несмотря на то, что статья 28 Конституции не предусматривает определенных ограничений, статья 54 Конституции не включает статью 28 в перечень тех, отступления от которых не допускаются. Европейский суд разъясняет пределы, в которых может иметь место вмешательство, в п. (2) Статья 8 Конвенции: за исключением случаев, предусмотренных законом и конституцией, в демократическом обществе мера, необходимая в интересах национальной безопасности, общественного порядка, экономического благосостояния страны, предотвращения беспорядков или преступлений, охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.
Предположим, что мы тайно (или по телефону) записываем на пленку нашего должника, который признается, что получил финансовый заем, но публично заявляет, что никакого займа между нами нет и на самом деле он не намерен возвращать нам никаких денег, поскольку никогда ничего не брал в долг.
Можем ли мы использовать эту запись, которая, по всей видимости, нарушает право должника на неприкосновенность частной жизни, в потенциальном судебном процессе?
Таким образом, в данном случае суд будет взвешивать права каждой стороны, принимая во внимание статью 55 Конституции: Каждый осуществляет свои конституционные права и свободы добросовестно, не нарушая прав и свобод других лиц.
Как это применяется на практике?
В национальном деле (дело № 3а-1893/16), возбужденном в марте 2015 года сотрудником полиции А. Ч. об отмене приказа об увольнении на основании видеозаписи, на которой было тайно зафиксировано получение им материальной выгоды в размере 100 леев, суд принял эти доказательства во внимание и применил их.
Запись была предоставлена и сделана гражданином, давшим взятку сотруднику полиции.
Фактически изображения были просмотрены только в Апелляционном суде, где они также послужили доказательством при вынесении решения. Решение первой инстанции было также поддержано Верховным судом. Хотя истец сослался на ст. 146 УПК, часть (2) (Скрытая аудио- и видеозапись не может служить доказательством, если это не разрешено законом), заявил, что видеозапись была смонтирована, и он не знал человека, который ее представил, суды и Инспекция полиции в принципе опирались на эти изображения.
В деле ЕСПЧ «Виктор Савичский против Молдовы» заявитель утверждал, что национальные суды полагались на перехваты телефонных разговоров, которые были получены без санкции прокурора (старый УПК), тем самым нарушив статью 6 (справедливое судебное разбирательство) и статью 8 (право на частную жизнь), на что Суд ответил:
§.41. Суд напоминает, что статья 6 Конвенции как таковая не устанавливает правил допустимости доказательств, поскольку этот вопрос в первую очередь должен регулироваться национальным законодательством. В принципе, Суд не может исключить, что такие незаконно полученные доказательства могут считаться допустимыми (Шенк против Швейцарии § 46), и в отношении статьи 8 Суд не вынес решения, поскольку посчитал, что внутренние средства правовой защиты не были исчерпаны.
В отношении допустимости доказательств Суд также подчеркивает, что для него важна справедливость разбирательства в целом (Хан против Рег. Отдела, § 34).
В деле Думитру Попеску против Румынии, идентичном вышеупомянутому делу, истец заявляет о нарушении права на уважение частной и семейной жизни, а также о нарушении права на справедливое судебное разбирательство в результате прослушивания его телефонных разговоров властями.
В данном случае Суду не ясно, соответствовали ли перехваты национальному законодательству, однако даже в случае постановления суда о перехвате закон должен предоставлять определенные гарантии записываемому лицу. Как суд это объясняет?
§. 67. В любом случае наличие или отсутствие такого разрешения не является решающим фактором, поскольку, даже если предположить, что оно существовало и что требования национального законодательства о прослушивании телефонных разговоров были соблюдены, остается рассмотреть, был ли сам закон способен защитить заявителя от произвола властей, предоставив достаточные гарантии в такой деликатной сфере, как право на уважение частной жизни.
Ввиду отсутствия гарантий Суд счел, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции в контексте прослушивания телефонных разговоров, но тем не менее Суд постановил, что допустимость этого доказательства не нарушает статью 6 Конвенции на том основании, что оно подтверждено другими доказательствами: § 110. Суд считает, что в настоящем деле следует придать значение тому факту, что оспариваемые записи не являлись единственным средством доказательства, подлежащим суверенной оценке судей. Действительно, Бухарестский военный трибунал и высшие суды подтвердили записи другими доказательствами, такими как заявления соучастников, показания агентов, отвечающих за безопасность аэропорта, а также отчеты о очных ставках, реконструкции и обыске, элементы, среди которых оспариваемые записи, безусловно, имели значение при решении национальных судей о признании заявителя виновным, но они не являлись единственным элементом, который сформировал их глубокое убеждение в его виновности.
Использование доказательств, полученных незаконным путем, в принципе не исключается. Однако способ получения доказательств, а также роль, которую они сыграли в процессе, будут рассматриваться в контексте проверки правильности процедур в целом. На практике не было установлено, что предположительно незаконные элементы доказывают несправедливость, когда приговор не основывается полностью или в основном на спорных доказательствах, и они были предметом состязательного разбирательства, при котором заявитель имел возможность их оспорить (дело № 13274/87, дело против Италии). Таким образом, в деле Шенк против Швейцарии, аналогично приведенным выше примерам, Суд посчитал, что использование записи, незаконное в той мере, в какой оно не было предписано судьей, проводившим расследование, не делает автоматически судебное разбирательство несправедливым и не дает оснований для нарушения как такового. Суд рассмотрел факторы справедливости, и оказалось, что заявителю достаточно было знать о магнитной ленте и обстоятельствах, при которых она была записана, чтобы иметь возможность оспорить ее использование.
Таким образом, суды в Республике Молдова могут использовать скрытые аудио- и видеозаписи и представлять их в качестве доказательств, на которых основывается решение, но с должным уважением к справедливости доказательств в целом.
Русский 
Română